Не творец - не свободен!
Теперь я знаю запах утра: запах виски.
От земли. Деревьев. Цветков. Влаги, мороси, он таков. И его хочется назвать "креазотовым". Или... есть в нём что-то от "кирзовых сапог" или "кизила".
Это терпкий запах, почти пряный.
В небе всё ещё белая луна, уже подтаявшая. Уже без тумана и дымки.
Спят лилейники, но птахи уже щебечут и попискивают, посвистывают... и порхают так, как могут птицы только в очень раннее утро.
А я... пьянюсь этим запахом. Необычным. Пойманным.
Увы. День безжалостен ко всем неспящим, будь вина в вдохновении или в вине. Этой ночью-на-утро рождалось творение. Мягкое утро... мои погонщики ещё храпят; ещё нежатся в тенетах. У!
...У местной кошки взгляд ещё мутен ото сна. Будто пыталась увидеть меня из колодца каких-то своих снов.
Если я ещё уйду туда, то как грустно знать, что меня пробудит ударом по голове и, наверное, ещё не раз внутри висков даст о себе знать похмелье ночи.
От земли. Деревьев. Цветков. Влаги, мороси, он таков. И его хочется назвать "креазотовым". Или... есть в нём что-то от "кирзовых сапог" или "кизила".
Это терпкий запах, почти пряный.
В небе всё ещё белая луна, уже подтаявшая. Уже без тумана и дымки.
Спят лилейники, но птахи уже щебечут и попискивают, посвистывают... и порхают так, как могут птицы только в очень раннее утро.
А я... пьянюсь этим запахом. Необычным. Пойманным.
Увы. День безжалостен ко всем неспящим, будь вина в вдохновении или в вине. Этой ночью-на-утро рождалось творение. Мягкое утро... мои погонщики ещё храпят; ещё нежатся в тенетах. У!
...У местной кошки взгляд ещё мутен ото сна. Будто пыталась увидеть меня из колодца каких-то своих снов.
Если я ещё уйду туда, то как грустно знать, что меня пробудит ударом по голове и, наверное, ещё не раз внутри висков даст о себе знать похмелье ночи.