- Мне не нравится твоя философия, - проскрипел Цучикаге, пройдясь туда-сюда, переплетя за спиной пальцы. – Мы камень, - он обернулся. – Мы настроены стоять вечно. Накрепко. А не разрушаться во вспышке. Камню это глубоко противно.
Дейдара приподнял взгляд. Он улыбался, и как раз заканчивал лепку чего-то. Наверняка взрывчатого.
- Вы поэтому запретили искусство?
- Что?
Дейдара наклонился, и добавил глину изо рта к глине во ртах на руках. Подрывник сидел, скрестя ноги, на полу, и не проявлял большого почёта к главе шинобского селения.
- Вы его запретили, да.
- Я запретил.
Дейдара снова поднял взгляд, и в глубине безмятежности в глазах что-то сверкнуло.
- Ты нарушил мой приказ, - продолжил крошечный старик, похожий на гриб, с забавным пучком на голове и широким, пронизанным жилками, носом. Шляпа, которую Дейдара наблюдал на невысоком столике, укрыла бы его до пят, поэтому Цучикаге предпочитал таскать её за спиной, как панцирь черепахи, если решался надеть вообще.
- Забавный.
- Что?
- Забавный вы, - пожал плечами Дейдара.
Его окинули мрачным острым взглядом.
- Зря ищешь драки. И зря нарушаешь приказ. Ты уже готов меня выслушать, или мне заточить тебя в камень, чтобы ты уяснил, что должна чувствовать скульптура, из которой не выйдет толка?
Творец склонил голову, прикрыл глаза.
- Если она уже скульптура, если у неё своё предназначение, как ей не разорвать камня? Она уже не камень.
- Она подобие жизни, и у жизни есть обязанности.
- У жизни есть путь, и мои скульптуры показывают, что есть этот путь.
- Взрыв?
- Взрыв.
- Это твой путь, - отрезал Цучикаге.
Дейдара улыбнулся, его зрачки расширились, и чувствовалось, как нечто его распирало.
- Это мой путь, - прошептал подрывник и подался вперёд, остро впиваясь взглядом в каждое движение Цучикаге.
Тот смотрел на того, кому выдал повязку в своё время. Тот пришёл, глиномес и скульптор, жаждущий и чего-то ищущий. Пришёл, полный невыразимой силы, и вот недавно нарушил запреты деревни и…
- Я бы тебя прибил. Хотя я вижу, что ты без взрыва ни движения не делаешь. И самое неприятное, даже нарушаешь правила. Что хуже, Дейдара?
- Вы же чувствуете, - сказал подрывник, - так теперь что, мы будем драться?
- Я тебя буду пороть и наказывать. Во-первых, я изгоняю тебя из деревни как отшельника. Но не отступника, учти. Второе. Ты будешь выполнять мои поручения, а если не будешь, я запишу тебя в нукэнины и объявлю в розыск. Вот тебе более строгая палка, если сообразил. При этом ты продолжаешь работать на меня и на Камень, разумеется. И если ты этого не сделаешь, я отдам тебя в руки тех, кому объявил. Объявлю, то есть, но это уже почти решено, зная тебя.
- И я могу творить?
Цучикаге посмотрел. Цучикаге поджал губы и сощурился.
- …Не такое безобразие, как ты слепил, - я не похож на это. Взо…

читать дальше***

Толпа нерукоплещущих шиноби сразу же принеслась на место взрыва, к разворошённому зданию резиденции, и это был первый акт, снискавший Дейдаре репутацию законченного психа. С этого времени Дейдара был вышвырнут бродяжничать по стране, проповедовать новое искусство, взрывать и творить, пока Цучикаге безрадостно не узнал, что его псих попал в ряд взрывоопасных для стабильности лиц.