Мой аппарат вновь девственник, все мои архивы, послания, многостраничные описания тенгу каких лет сгинули. Зато он может отправлять послания вновь.
С ним вообще приключилась история: 983 истории во входящем; 948 в исходящих, 4 сотни с гаком в черновиках. Аппарат заскрипел электронным нутром и замер. Принимать - мог, но о том, чтобы атаковать самому - иэ, иэ. Так, я решил набраться окаянства, разгрузить бедолагу. Но тот оказался не прост.
Рисуя мне пустые окна, зараза моя отнюдь не считал, что он что-то вправе выбросить. Стоило мне его погасить, затем еще раз взглянуть на ... его пустоту - и все эти восемь- и девять- сотен опять загромождали все ящички его разума.
О, наконец, я решил опустошить его Хранилище.
Выбросить все совместные месяца жизни.
Создать из него табел эраза. Невинного и только готового предоставить себя потокам информации и знаний.
И он переродился.
Он вдруг стал другим по дизайну, более ярким, более дерзким, странным; хотя клянусь рукой террориста - к интернету я его не подпускал, и изменениям в нем взяться было неоткуда.
Значит, сообразил. Ну да верно, жизнь с чистого листа, откуда ему знать, что он носил раньше?
Защитил логику, оказался логиком А-класса.
... А теперь? А теперь писать дальше, иначе сугробы страниц и горы томов с моего стола не убудут.
Саске одарил меня большим кульком со сладостями, бедный я: придется побыстрее что-нибудь с этим сделать, чтобы вернуться в прежний ритм питания.
И еще, я выиграл парагон в курсе резиденства
И расписываю бой на боккэнах. Надеюсь, мой противник не будет слишком форсировать удары.
...
Извинялся вчера, но да, или нет - не знаю. Как много уходит в архивы из переживаний; но да кто им чужд?