Чаю.

[Artwerkstatt]

О том, что о том, как мне было плохо, я уже не узнаю, потому что запись удалена, в то время как сам я о том ни сном ни духом

... Вот ведь? Запись моя плачевная удалена между делом...
Пусть боль и прошла, но как же она не сохранилась на этих страницах? Чудеса, м?
Восстановить? Всё. Слезы окаменели (шиноби не плачут, верно?...) и так же не напишешь. Пересказать? Но я ведь не возвращаюсь к пережитому? Утонуло. В глубине души, и никакими якорями не извлечь.

Ну... чтобы помнилось, я был раскрыт, как резидент, и прочее горько описал. На кольцо между строк жаловался, что я его нашел, а все равно несчастен (выпад к Гекко), и что чертову бечевку не трогал, а он (черт) сам игрушку выбросил, не иначе от того, что темнее вечера я не помню (благодарность к Мритти, хотя до бечевки так и не доброался).
*Вздохнул*
Что ж, о чем еще писал? О том, что одевал я цивилизованную одежду, заваривал чай и шел к беседе, а теперь буду одет как шиноби и чай буду глушить один, и учиться тому, что мне преподали за резидентское время.

О том, для чего зашел сюда во второй раз. Для Мияви-японца

...
А зачем теперь тут - затем, чтобы напомнить себе, что вчера был на Мияви-японце. Дом Горбунова в Фили.
О том, что был у него ассистент, который менял ему "боевую" гитару на "парадную". Что еще? О позе для выступления. Колени-вместе-пятки-врозь. Гитара ему как самураю катана... еще что?
Трепло.
Всё рассказал на ломаном японском. Про ребенка, про то, что он грузин, про то, что нас любит, что он нас ***, что Россию тоже любит, и еще что-то.
Зал так понравился этому Мияви, что тот помахал лапкой ассистенту, чтобы тот притащил ему камеру, и снимал зал, скндироваший мяуканьем имя певца. Вот так было, что он хотел от них какую-то редкостно кривую фразу на полуяонском, и востроженное "Мияви" очень смешно перешло на недоуменные "Мия...ум О о?"

Приятно было смотреть, как рады девицы внзу, и как волнуется лес рук в ударах яркого света. Приятно было слушать, как аппаратура сражалась с голосом Мияви за громкость и драйв, и как резко и гармонично вмешивались вопли из танцпола. А дым, дым сигарет... рассеянный, расслабляющий. Тепло. Мияви и зрительный зал разные до крайностей, но сошлись в одной точке их общения на этом английском и выразилось - в его хм.. пении, в их - поддержке.
Здорово.
Одно грустно. Бесчувственный я. Ни разу не ударило в сердце. О культуре его - думал, о Токио его и языке - думал. О работе, ассистентах - думал. О свете, о звуковых установках, о связи певца и публики - думал. О близких людях - думал...

А вот в пляс не тянуло.

Гекко, спасибо.

К данне. Помню, перо найду, и запишу, что думал Винсент и еще один. Пфф. Зачем я в этот мир впутывался? Пиши теперь, что там мои персонажи считали =

Данна, аригато за то, что прождали все это время, хотя раза четыре мне напоминали, что меня задержат за то, что я не выдержу критики возраста, что метро закроют, если я не потороплюсь и тому подобное. Я немного испугался, когда возвращался в темноте, и навстречу мне двинулись красные облака в белой кайме... Всего навсего вы, право... вы бы сморели на ваш возраст. Это четырнадцать лет, и вы мне сами говорили, что введен комендантский час подросткам. А вдруг стражи порядка вас... м. Гомэ, мы же акацуки.
Кольцо вам отдам вновь, так как моё сблаговолило вернуться.
= V
Надеюсь, данна, вы поправите свою механику. Берегите голосовой аппарат, а так же слуховые, или что у вас было не в порядке. Сочувствую и извиняюсь за Шась. В вас она любит благородство древесины и боевой дух, посредством которого вы терроризируете ее, а она прыгает на вас, чему я, как ценитель боев, только рад. Еще одно аригато - за то, что покормили пирожками, грильбургером и снабдили средствами в обратный путь.
Окасан бы сказали, что мне еще неделю ничего не кидать в хородильник, но не все же плохо? Который день я сыт, здоров и обогрет. Подумаешь, не особенно готовлю. А все потому, что живу один. Зачем мне себе кулинарно готовить, интересно?

Жалуюсь на себя и ругаюсь с собой, хотя, как обычно, это привычно.

Вообще-то я до сих пор не отошел, и если не выпью чая, то долго буду переживать. Даже теперь, когда пишу это предложение, являющееся повторной переработкой текста записи.
Ладно, тут можно кончить переправку, и оставить прежнее:
По-моему, опять что-то забыл. Ну здесь ничего не могу поделать. В голове обрывки, разброд и бедлам(
Но хороший бедлам.
*Вздохнул*
Спасите меня от меня, а? Мысли нужно держать сдержанными( Или направлять в творчество. Да.
...
Но если такие кривые мысли, значит я уже расслаблен? И теперь могу радоваться? Ура! Я нашел его! Нашел его, и теперь не сниму( я обещал себе. Много-много раз(

Мне плохо(

О девочке, пока не закрыл все программы

О девочке. Я был такой дружелюбный в тот раз, ни слова ей не сказал плохого или лишнего, а стоило к себе прийти, и она брысь из моей комнаты... хе-хе. Неужели я такой негостеприимный?