Хроноворот. Сасори безумно молод и встретил подрывника.

[Artwerkstatt]

- Это достанется как военная добыча, - заявил главарь. Все согласны? Ниндзя Дейдара-но-Ивагакурэ?
- Не возражаю, - ответил строгий молодой блондин, затянутый в военный камуфляж.
Его облик разбавляла длинная светлая челка через глаз, но в остальном он смотрелся мрачным даже среди бандитов и головорезов, нанявших его.
Ряд стран жаждал анархии, и Дейдара как подрывник был востребован революционерами. На деле он не носил перечеркнутой повязки и прекрасно знал, что Камень нанесет удары так скоро, как анархисты не успеют оправиться от дейдарского огня.
«В то же время руки Земли связаны. Дайме Огня и Ветра препятствуют открытой экспансии, именно поэтому скоро прибудут люди – резиденты от даймё. Приказ – устранить нанести удар по ниндзя Суны и Конохи прежде, чем они разберутся в сути дела, обеспечить резидентам нити управления и сократить на голову конкурентов от Ветра и Огня».
Дейдара бросил взгляд на разграбляемые сокровища. Они не подозревали, что его главное дело здесь – вовсе не взрывы. Далеко не они. Посмотрел на двор, усыпанный штукатуркой и обломками. Дом раньше был очень приличным – комфортный особняк.
- Разгромить! Руины! Сжечь! Гори! Гори!
- Развлечение! Оставить – можно поразвлечься.
Дейдара полуобернулся на рёв своих головорезов, которые волокли за ручку нечто бледное и маленькое, в разодранных одежонках и в грубых синяках. Ребенок.
- Взрывайте, мастер!
Дейдара спрыгнул с парапета, ударил «главаря» в лицо.
- Прочь! Вон! Разойтись! – Рявкнул он.
Спорить с мастером взрывов не стали, и вокруг него тут же образовалось полукольцо насмерть перепуганных, настороженных и разгоряченных людей.
- Разграбленное – погрузить и вывести, моей долей будет ребенок. Любое слово против – равняю за оскорбление и караю смертью четырех. Разойтись!
Дейдара свирепо махнул рукой, призывая поторопиться. Стал творить взрывчатку. Очень скоро огонь безумия разгорится в их жилах, и они вновь будут покорны ему. Потрясающие картины разрушений быстро образумливали даже самые непокорные головы. Огонь анархии полыхал с безумием, и у Карухару-доно будет много поводов для улыбки, когда он заполучит власть, но очень мало, когда Земля затянет на его горле удавку из острых звеньев цепи Камня.
Взрыв сожрал пилястры, раскрошил стены, рассеял искрящиеся и плавящиеся осколки, поднял пыль и развернул колышущиеся огненные крылья над зданием. Дейдару не заботило, успели ли эти разбойники укрыться, и что стало с их грабежом.
Все, что он сделал, это укрыл глиняным чудовищем «свой» приз: ребенка. Даром он ему дался, но только развлекаться бандиты могут долго. Было о чем подумать – раньше они назывались солдатами специальных частей, а теперь дрались, как будто это был их последний раз. Дейдаре нравился их запал. Они и правда не проживут долго, и в них он видел отражение своего пути. Правда, искаженное. Дейдара правда стремился не к войне, а к искусству. И взрыв действительно был сутью жизни. Что же до сражений, то в них Дейдара участвовал постольку-постольку суть своего взрыва он впервые почуял на одной улице в резню – была очередная война.
Он решил, что всю эту страшную и напряженную мощь, радость, азарт, гнев, силу крови и страдания – можно было бы вдруг сжать до одного единственного мгновения. Всю – в один миг. И это был бы взрыв. Непоправимо прекрасный, разрушающий и яростный. Не такой, как резня, бессмысленная и беспощадная. Другой. Взрыв был искусством, отражающим дух эпохи, времени и мироощущение прекрасного.
Это была его дорога, а тогда он просто открыл ее грань. Но войны продолжались, а Дейдара проходил через них, неся жар в сердце.
Он очнулся, будто его отрубили, когда всё утихло. Он почуял быстрее, чем почувствовал, что его люди тут, с ним. Ожидают его. И ребенок, да. Дейдара посмотрел на него, сжавшегося под крылом и настороженно косившегося на него горящим глазом.
- Пора? – Спросил он негромко, еще видя перед собой зарево и вспышку очередного творения.
- Наверняка, - ответили ему. – Это… было грандиозно… и… ребенок.
- Забираем.

Он не плакал, сколько Дейдара помнил, он ни разу не увидел слез, но ручался, что пережитого мальчик никогда не забудет. И, скорее всего, он единственный выжил из своей родни. И не был в шоке притом. Справедливости ради, Дейдара и не присматривал за ним. Правда запретил его трогать всякому, а с той поры как они начали работать с этой «штурм-бригадой» у Дейдары был некоторый авторитет.
Было трудно за ним присматривать, за этим ребенком; наконец, Дейдара не видел в нем прока, хотя и главарь и другие полагали, что с шестилеткой превосходно можно развлечься. А ниндзя им отвечал, что в таком возрасте он удобен как мишень для сюрикенов, кунаи, явар и кусари-кама. Он умел управляться с этим, и ему поверили. Хотя в последние две недели они поверили бы ему, скажи он, что сам ками огня и даймё страны йоми. Не рискнули бы верить иначе. Да и все равно было этим берсеркерам, что думать.
Он проводил с мальчиком свободное время. Обычно день. Но в тот первый раз была ночь и костер. Дейдара забрал добычу с собой, за камни и кустарник, давая понять, что его не устроит чужое присутствие.
- Как тебя зовут? – Спросил он, стоя над ребенком.
Тот скользнул по нему взглядом, уставился долу и ничего не сказал. Видимо, не хотел говорить, и Дейдара его прекрасно понимал. На его месте он бы сам не выдал имени такому чужаку.
- Тогда я буду звать тебя Молчуном.
Ему бы просто стерпеть это прозвище, но почему-то этот ребенок повел плечами и, не поднимая головы, буркнул, что он не Молчун.
- Тогда я буду звать тебя…
- Сасори, - не терпящим возражения тоном тихо проговорил ребенок.
Дейдара вдруг вскинул руку к своему плечу, высветил Сасори небольшим галогеновым фонариком и почти сразу погасил; встрепал его короткие чуть красноватые волосы.
- Быть может, ты еще найдешь свою родню тут. У тебя осталась родня?
Он чуть вжал голову в плечи, видно, не доверяя жесту Дейдары и вообще сомневаясь во всем.
- Ее трудно будет найти. Боюсь, они уже… умерли.
Это был странный ответ для шестилетнего ребенка. И очень странный у него был вид, когда Дейдара его высвечивал. Как будто решал трудную задачу и видел решение, но доказательства было тяжело собрать. У нормального ребенка не бывает такого лица, с другой же стороны ребенок никак не мог остаться нормальным пережив разгром собственного дома и смерти своих родственников. И еще у него было странное имя. Будь ему тринадцать, он, может быть, был бы очередным ловцом удачи, тем дерзким парнем, кто точно крыса изворачивается, наносит удар и выживает, пока кругом дерутся и воюют за свои карманы и жизни.
Но пока ему было шесть, никто не мог заступиться за него, даже Дейдара и особенно он. Тут было над чем поразмышлять, а мастер взрывов любил трудные задачи – в общем-то решать то, что нельзя решить и предлагалось как задание. Например, устроить ребенка – хотя им бы пришлось пожертвовать, как наиболее слабым звеном при случае. Так Дейдара и собирался поступить, но пока жизнь ребенка была в его руках, и он не считал нужным ей разбрасываться.

Если оформление фанфика к "2vs1" готово кроме бета-графы, то здесь - нет. Что логично. Написано позавчера, брошено сегодня.